Ещё полгода назад четырёхлетняя Ева не ходила, а сегодня она может идти, держась за руку. Девочка испытывает настоящий восторг, когда приходит в манеж на занятия и видит коня Сокола. Хотя их первая встреча прошла в слезах, со временем он сумел внушить малышке уверенность, что всё у неё получится. Таких, как Ева, особенных детей на иппотерапию к тренеру Анастасии Юдинцевой приезжает несколько десятков. В тёплый сезон она работает семь дней в неделю с утра и до вечера и мечтает вместе с родителями о крытой всесезонной площадке, который позволит не делать огромный перерыв в терапии зимой. Подробнее о том, как лошади лечат детей, читайте в нашем репортаже.
База муниципальной спортивной школы по конному спорту, где тренер-преподаватель проводит иппотерапию с особенными детьми, находится на Лесоперевалке. Раньше учреждение называлось «Заря». В советское время конюшня принадлежала новосибирскому лесокомбинату, который был расположен на месте нынешнего «Ясного берега».
Анастасия Юдинцева рассказала, что сейчас на базе живут десять лошадей и два пони. Здесь в том числе тренируются детские и подростковые группы по адаптивному конному спорту. В трёх группах занимается 27 человек, на иппотерапию приходят 30–40. Это аутисты, дети с синдромом Дауна, ДЦП, неврологическими проблемами без диагнозов, не стабильные психологически, не реагирующие на речь, не смотрящие в глаза.
Тренер-преподаватель Анастасия Юдинцева. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
В бесплатные группы адаптивного конного спорта набирают детей с десяти лет без противопоказаний. Ребята работают на конюшне: сами чистят лошадей, кормят их, убирают помещения, делают всё то, что и здоровые люди.
У конной школы есть собственный музей. Его организовал известный новосибирский хирург Евгений Благитко. Он сам большой любитель лошадей, и, по его мнению, лучшее лекарство для ребёнка с нарушениями двигательной системы — это верховая езда. Экспозиция посвящена лошадям и конному спорту. Детей туда водят на экскурсии.
По словам Анастасии Юдинцевой, в иппотерапии участвуют самые взрослые и спокойные лошади — Сокол и Гвоздика. Молодых и резвых не берут для занятий с особенными детьми.
«Соколу уже 30 лет. Он будет идти, как шёл, даже если самолёт упадет. Он знает, что в конце занятия его покормят, а что творится вокруг — ему без разницы. Гвоздика тоже участвует в иппотерапии, но у неё есть одна особенность — она очень не любит мошек и может начать сильно махать хвостом. А это мешает. Не все дети понимают, что в этом нет ничего плохого, могут принять это за агрессию. Аутисты и малыши с синдромом Дауна не любят, когда их лишний раз трогают, и могут подумать, что лошадь их ударила. Это важно», — объясняет тренер-преподаватель.
Четырёхлетняя Ева на занятии иппотерапией. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Эта конная школа родная для Анастасии Юдинцевой. Она пришла сюда заниматься десятилетним ребёнком в 1998 году. Об ипотерапии речи здесь тогда не было.
«Я занималась конным спортом много лет, а потом увидела занятия иппотерапией, и мне стало интересно, я решила попробовать. С 2011 года работаю иппотерапевтом. Прошла все необходимые для этого образовательные курсы, в том числе в Иркутске. Сейчас получаю высшее образование в НГПУ. В сезон веду занятия с детьми семь дней в неделю», — добавляет тренер.
У каждого ребёнка свои достижения. Так, в марте к иппотерапии приступила четырёхлетняя Ева. На тот момент она не ходила, не ползала. А сейчас может идти, держась за руку. Спустя полгода мышечный каркас начал работать, девочке стало интересно. Хотя первое занятие прошло в слезах.
«Дети-аутисты неконтактные. Они не хотят сотрудничать в нашем мире, не любят прикосновений. Через 2–3 занятия я нахожу с ними общий язык, они начинают меня подпускать. Всё происходит постепенно, я никуда не тороплю события. Когда после занятий ребёнок на меня посмотрел — это уже достижение», — поясняет Анастасия Юдинцева.
Когда родители приводят детей на иппотерапию, то сначала им дают возможность просто постоять рядом с Соколом, посмотреть, привыкнуть к такому огромному животному. Некоторые очень эмоционально реагируют, боятся, но спокойствие коня, который всё стерпит, делает своё дело.
Занятие проводят без седла. На спину лошади кладут тонкую подстилку, а сверху пелёнку, чтобы обойтись без прямого контакта с шерстью. Были случаи, что у ребёнка начиналась аллергия. Иппотерапия подразумевает минимум одежды, больше соприкосновений с животным. Поскольку у лошади температура тела на градус выше, чем у человека, мышцы наездника прогреваются во время занятий.
У всех лошадей разный характер, и, по словам тренера, нужен не один год, чтобы вырастить особь для иппотерапии. Животное должно привыкнуть к некоторым особенностям детей.
«У нас был мальчик, который выражал все свои эмоции громким криком. Сокол на это никак не реагировал. Когда мальчика посадили на коня, то он очень быстро успокоился, растянулся, расслабился и уснул», — рассказывает Анастасия Юдинцева.
Когда родители с ребёнком приходят к Анастасии и говорят, что хотят заниматься, то сначала она направляет их к детскому ортопеду Денису Анатольевичу Евменову. Он расписывает индивидуальную программу для тренера-терапевта.
«Чем лошади помогают? Да всем. Они помогают восстанавливать мышечный каркас. Мы делаем с детьми, сидящими верхом, упражнения на разные группы мышц. Вперёд наклонился — спина поработала, назад наклонился и поднялся — пресс поработал. У каждого ребёнка свой комплекс упражнений, своя программа реабилитации», — добавляет преподаватель.
«В пандемию, когда всё было закрыто, мы работали, так как понимали, что перерывы в терапии очень неполезны для детей. Мы занимались на открытой площадке. Это не было запрещено. Сейчас мы занимаемся с марта до конца октября. К сожалению, у нас нет крытого манежа, поэтому мы очень зависим от погоды. Не проводим занятия после дождя, потому что на площадке сыро и лошадь может поскользнуться.
Родители тоже просят крытый манеж, который позволит нам не делать семимесячный перерыв в терапии зимой. У нас есть эскизный проект всесезонного манежа. Уже составлены техзадание и коммерческое предложение на проектирование, и мы надеемся, что проект удастся реализовать», — говорит Анастасия Юдинцева.
В школу на Лесоперевалке животные попадают с основной базы, которая находится на Учхозе. Там, по словам Анастасии, лошадки работают до пенсии, а на Лесоперевалку переезжают «доживать свою великолепную старость».
«Пенсия у них прекрасная — они играют с детьми, гуляют весь день и едят», — комментирует тренер.
У лошадей и детей на базе есть верный друг — пёс Мирон. По выражению Анастасии Юдинцевой, он тоже отчасти терапевт. Все его обожают. Если ребёнок боится лошади, то сначала его знакомят с собакой. Мироша очень добрый и терпеливый, никого никогда не обидит.
База муниципальной спортивной школы по конному спорту, где тренер-преподаватель проводит иппотерапию с особенными детьми, находится на Лесоперевалке. Раньше учреждение называлось «Заря». В советское время конюшня принадлежала новосибирскому лесокомбинату, который был расположен на месте нынешнего «Ясного берега».
Анастасия Юдинцева рассказала, что сейчас на базе живут десять лошадей и два пони. Здесь в том числе тренируются детские и подростковые группы по адаптивному конному спорту. В трёх группах занимается 27 человек, на иппотерапию приходят 30–40. Это аутисты, дети с синдромом Дауна, ДЦП, неврологическими проблемами без диагнозов, не стабильные психологически, не реагирующие на речь, не смотрящие в глаза.
Тренер-преподаватель Анастасия Юдинцева. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
В бесплатные группы адаптивного конного спорта набирают детей с десяти лет без противопоказаний. Ребята работают на конюшне: сами чистят лошадей, кормят их, убирают помещения, делают всё то, что и здоровые люди.
У конной школы есть собственный музей. Его организовал известный новосибирский хирург Евгений Благитко. Он сам большой любитель лошадей, и, по его мнению, лучшее лекарство для ребёнка с нарушениями двигательной системы — это верховая езда. Экспозиция посвящена лошадям и конному спорту. Детей туда водят на экскурсии.
По словам Анастасии Юдинцевой, в иппотерапии участвуют самые взрослые и спокойные лошади — Сокол и Гвоздика. Молодых и резвых не берут для занятий с особенными детьми.
«Соколу уже 30 лет. Он будет идти, как шёл, даже если самолёт упадет. Он знает, что в конце занятия его покормят, а что творится вокруг — ему без разницы. Гвоздика тоже участвует в иппотерапии, но у неё есть одна особенность — она очень не любит мошек и может начать сильно махать хвостом. А это мешает. Не все дети понимают, что в этом нет ничего плохого, могут принять это за агрессию. Аутисты и малыши с синдромом Дауна не любят, когда их лишний раз трогают, и могут подумать, что лошадь их ударила. Это важно», — объясняет тренер-преподаватель.
Четырёхлетняя Ева на занятии иппотерапией. Фото: Павел Комаров, nsknews.info
Эта конная школа родная для Анастасии Юдинцевой. Она пришла сюда заниматься десятилетним ребёнком в 1998 году. Об ипотерапии речи здесь тогда не было.
«Я занималась конным спортом много лет, а потом увидела занятия иппотерапией, и мне стало интересно, я решила попробовать. С 2011 года работаю иппотерапевтом. Прошла все необходимые для этого образовательные курсы, в том числе в Иркутске. Сейчас получаю высшее образование в НГПУ. В сезон веду занятия с детьми семь дней в неделю», — добавляет тренер.
У каждого ребёнка свои достижения. Так, в марте к иппотерапии приступила четырёхлетняя Ева. На тот момент она не ходила, не ползала. А сейчас может идти, держась за руку. Спустя полгода мышечный каркас начал работать, девочке стало интересно. Хотя первое занятие прошло в слезах.
«Дети-аутисты неконтактные. Они не хотят сотрудничать в нашем мире, не любят прикосновений. Через 2–3 занятия я нахожу с ними общий язык, они начинают меня подпускать. Всё происходит постепенно, я никуда не тороплю события. Когда после занятий ребёнок на меня посмотрел — это уже достижение», — поясняет Анастасия Юдинцева.
Когда родители приводят детей на иппотерапию, то сначала им дают возможность просто постоять рядом с Соколом, посмотреть, привыкнуть к такому огромному животному. Некоторые очень эмоционально реагируют, боятся, но спокойствие коня, который всё стерпит, делает своё дело.
Занятие проводят без седла. На спину лошади кладут тонкую подстилку, а сверху пелёнку, чтобы обойтись без прямого контакта с шерстью. Были случаи, что у ребёнка начиналась аллергия. Иппотерапия подразумевает минимум одежды, больше соприкосновений с животным. Поскольку у лошади температура тела на градус выше, чем у человека, мышцы наездника прогреваются во время занятий.
У всех лошадей разный характер, и, по словам тренера, нужен не один год, чтобы вырастить особь для иппотерапии. Животное должно привыкнуть к некоторым особенностям детей.
«У нас был мальчик, который выражал все свои эмоции громким криком. Сокол на это никак не реагировал. Когда мальчика посадили на коня, то он очень быстро успокоился, растянулся, расслабился и уснул», — рассказывает Анастасия Юдинцева.
Когда родители с ребёнком приходят к Анастасии и говорят, что хотят заниматься, то сначала она направляет их к детскому ортопеду Денису Анатольевичу Евменову. Он расписывает индивидуальную программу для тренера-терапевта.
«Чем лошади помогают? Да всем. Они помогают восстанавливать мышечный каркас. Мы делаем с детьми, сидящими верхом, упражнения на разные группы мышц. Вперёд наклонился — спина поработала, назад наклонился и поднялся — пресс поработал. У каждого ребёнка свой комплекс упражнений, своя программа реабилитации», — добавляет преподаватель.
«В пандемию, когда всё было закрыто, мы работали, так как понимали, что перерывы в терапии очень неполезны для детей. Мы занимались на открытой площадке. Это не было запрещено. Сейчас мы занимаемся с марта до конца октября. К сожалению, у нас нет крытого манежа, поэтому мы очень зависим от погоды. Не проводим занятия после дождя, потому что на площадке сыро и лошадь может поскользнуться.
Родители тоже просят крытый манеж, который позволит нам не делать семимесячный перерыв в терапии зимой. У нас есть эскизный проект всесезонного манежа. Уже составлены техзадание и коммерческое предложение на проектирование, и мы надеемся, что проект удастся реализовать», — говорит Анастасия Юдинцева.
В школу на Лесоперевалке животные попадают с основной базы, которая находится на Учхозе. Там, по словам Анастасии, лошадки работают до пенсии, а на Лесоперевалку переезжают «доживать свою великолепную старость».
«Пенсия у них прекрасная — они играют с детьми, гуляют весь день и едят», — комментирует тренер.
У лошадей и детей на базе есть верный друг — пёс Мирон. По выражению Анастасии Юдинцевой, он тоже отчасти терапевт. Все его обожают. Если ребёнок боится лошади, то сначала его знакомят с собакой. Мироша очень добрый и терпеливый, никого никогда не обидит.