Газета "Ведомости Законодательного Собрания Новосибирской области"
В последние два десятилетия учёные мужи и политики сломали немало копий, обсуждая будущее школьного и вузовского образования, и вот настал черёд преобразований в российской аспирантуре и докторантуре. Так, с осени этого года в институте подготовки научных кадров грядут серьёзные перемены.
Как рассказал ректор НГТУ, председатель Совета ректоров вузов Новосибирской области Николай Пустовой, изменения, прежде всего, коснутся размера стипендий аспирантов и докторантов и сроков их обучения. Если раньше все аспиранты обучались три года, то отныне будут четыре. Однако это нововведение в первую очередь коснётся аспирантов технических специальностей.
— Раньше значительная часть аспирантов-технарей по объективным причинам не успевала завершить в трёхлетний срок свою исследовательскую работу и выйти на защиту диссертации. Поэтому было принято уже давно назревшее решение об увеличении срока обучения, — поясняет ректор технического вуза. — Ведь методы их исследовательской работы отличаются от гуманитарных. Им, к примеру, надо провести опыты, а это занимает достаточно много времени, если учесть, что первый год аспирантуры уходит на подготовку к сдаче кандидатских экзаменов. Отчасти можно говорить о том, что эти меры принимаются и для того, чтобы повысить процент защит диссертаций, ведь сегодня на защиту выходят всего 56 процентов от общего числа аспирантов.
Но для аспирантов-гуманитариев, как подчеркнул проректор по научной работе НГПУ Борис Майер, срок обучения по-прежнему останется трёхлетним.
— Мне трудно оценить, насколько стипендия современных аспирантов серьёзна, — комментирует ещё одно нововведение этого года Николай Васильевич. — Я вообще считаю, что стипендия для аспирантов и докторантов — полторы и три тысячи рублей соответственно — является некой социальной поддержкой, и не более того. Поскольку основной источник финансового обеспечения аспиранта — это всё-таки потенциал, который имеет научная школа. Поэтому я искренне не понимаю вузы, которые жаждут открыть у себя аспирантуру, не имея для этого должной финансовой базы, а ведь это немаловажный аспект.
— Что означают эти четыре с половиной тысячи (такой станет стипендия у докторантов с сентября этого года)? — поделился своими мыслями Борис Олегович. — Я учился в очной аспирантуре в конце 70-х, тогда стипендия для аспиранта-очника составляла 80 рублей при зарплате молодого инженера в 120 рублей. Понятно, что на эти деньги вполне можно было прожить, не шикуя. Повышение стипендии аспирантов и докторантов — это очень важный шаг, но если её сопоставить с современной средней заработной платой, то, извините, получится не так уж и много.
В этом случае, как уже говорил Николай Пустовой, подмогой для аспиранта должны быть всевозможные гранты и конкурсы, в которых участвует его научная школа: «Во все времена финансовая поддержка аспиранта — это отражение возможностей научной школы, её востребованности, качества её работы. Вот и сегодня есть масса конкурсов по бюджетному финансированию для научных школ. И если научная школа достаточно авторитетная, то у неё есть все шансы на получение этих, поверьте мне, солидных грантов. Порой за счёт грантов и хоздоговоров научная школа получает финансовую поддержку в тридцать, а то и в пятьдесят миллионов рублей. Вот и получается, что аспирантам некоторых научных школ к их небольшой стипендии в полторы тысячи добавляется до тридцати тысяч рублей, главное, чтобы тема его работы совпадала с тематикой научной школой. Подобные примеры есть и в нашем университете. А уже в таких условиях молодой учёный может спокойно заниматься наукой».
— Да, сегодня Министерство образования РФ выделяет гранты и средства на поддержку исследований аспирантов, — добавляет Борис Олегович. — Данных по 2010 году у нас ещё нет, но по итогам 2009-го цифра такова: эти средства по всей стране были использованы не более чем на тридцать процентов, то есть остальные семьдесят остались в казне, что свидетельствует либо об отсутствии информации об этом у аспирантов и научных руководителей, либо о низкой активности аспирантов. Ведь чтобы претендовать на получение такого гранта, необходимо доказать, что у тебя написана большая часть диссертации и есть публикации в научных журналах, входящих в перечень высшей аттестационной комиссии министерства образования РФ.
Ещё 10—15 лет назад одной из главных проблем российских научных школ была так называемая «утечка мозгов», но сегодня этот вопрос уже не стоит так остро. Как заметил проректор новосибирского педагогического вуза, в наши дни наблюдается несколько иная динамика: молодые учёные, которые ездят работать за рубеж, как правило, возвращаются обратно, уже приобретя уникальный опыт и усовершенствовав владение иностранным языком. В 2000-е годы перед российским научным сообществом более выпукло обозначилась другая проблема — старение научных кадров. Если взять статистику по СО РАН, то сегодня средний возраст докторов наук — 60 лет, кандидатов — 50. Вот и получается, что молодыми людьми, которые приходят в науку, руководят уже сложившиеся учёные, имеющие большие достижения в своей области, но не обладающие современными способами взаимодействия и коммуникации. Отсюда и проблема получения информации о возможностях, которые сегодня предоставляются аспирантам различными научными программами. Выход один — самим аспирантам быть более активными, вникать в существующие программы и гранты, принимать в них участие.
В последние два десятилетия учёные мужи и политики сломали немало копий, обсуждая будущее школьного и вузовского образования, и вот настал черёд преобразований в российской аспирантуре и докторантуре. Так, с осени этого года в институте подготовки научных кадров грядут серьёзные перемены.
Как рассказал ректор НГТУ, председатель Совета ректоров вузов Новосибирской области Николай Пустовой, изменения, прежде всего, коснутся размера стипендий аспирантов и докторантов и сроков их обучения. Если раньше все аспиранты обучались три года, то отныне будут четыре. Однако это нововведение в первую очередь коснётся аспирантов технических специальностей.
— Раньше значительная часть аспирантов-технарей по объективным причинам не успевала завершить в трёхлетний срок свою исследовательскую работу и выйти на защиту диссертации. Поэтому было принято уже давно назревшее решение об увеличении срока обучения, — поясняет ректор технического вуза. — Ведь методы их исследовательской работы отличаются от гуманитарных. Им, к примеру, надо провести опыты, а это занимает достаточно много времени, если учесть, что первый год аспирантуры уходит на подготовку к сдаче кандидатских экзаменов. Отчасти можно говорить о том, что эти меры принимаются и для того, чтобы повысить процент защит диссертаций, ведь сегодня на защиту выходят всего 56 процентов от общего числа аспирантов.
Но для аспирантов-гуманитариев, как подчеркнул проректор по научной работе НГПУ Борис Майер, срок обучения по-прежнему останется трёхлетним.
— Мне трудно оценить, насколько стипендия современных аспирантов серьёзна, — комментирует ещё одно нововведение этого года Николай Васильевич. — Я вообще считаю, что стипендия для аспирантов и докторантов — полторы и три тысячи рублей соответственно — является некой социальной поддержкой, и не более того. Поскольку основной источник финансового обеспечения аспиранта — это всё-таки потенциал, который имеет научная школа. Поэтому я искренне не понимаю вузы, которые жаждут открыть у себя аспирантуру, не имея для этого должной финансовой базы, а ведь это немаловажный аспект.
— Что означают эти четыре с половиной тысячи (такой станет стипендия у докторантов с сентября этого года)? — поделился своими мыслями Борис Олегович. — Я учился в очной аспирантуре в конце 70-х, тогда стипендия для аспиранта-очника составляла 80 рублей при зарплате молодого инженера в 120 рублей. Понятно, что на эти деньги вполне можно было прожить, не шикуя. Повышение стипендии аспирантов и докторантов — это очень важный шаг, но если её сопоставить с современной средней заработной платой, то, извините, получится не так уж и много.
В этом случае, как уже говорил Николай Пустовой, подмогой для аспиранта должны быть всевозможные гранты и конкурсы, в которых участвует его научная школа: «Во все времена финансовая поддержка аспиранта — это отражение возможностей научной школы, её востребованности, качества её работы. Вот и сегодня есть масса конкурсов по бюджетному финансированию для научных школ. И если научная школа достаточно авторитетная, то у неё есть все шансы на получение этих, поверьте мне, солидных грантов. Порой за счёт грантов и хоздоговоров научная школа получает финансовую поддержку в тридцать, а то и в пятьдесят миллионов рублей. Вот и получается, что аспирантам некоторых научных школ к их небольшой стипендии в полторы тысячи добавляется до тридцати тысяч рублей, главное, чтобы тема его работы совпадала с тематикой научной школой. Подобные примеры есть и в нашем университете. А уже в таких условиях молодой учёный может спокойно заниматься наукой».
— Да, сегодня Министерство образования РФ выделяет гранты и средства на поддержку исследований аспирантов, — добавляет Борис Олегович. — Данных по 2010 году у нас ещё нет, но по итогам 2009-го цифра такова: эти средства по всей стране были использованы не более чем на тридцать процентов, то есть остальные семьдесят остались в казне, что свидетельствует либо об отсутствии информации об этом у аспирантов и научных руководителей, либо о низкой активности аспирантов. Ведь чтобы претендовать на получение такого гранта, необходимо доказать, что у тебя написана большая часть диссертации и есть публикации в научных журналах, входящих в перечень высшей аттестационной комиссии министерства образования РФ.
Ещё 10—15 лет назад одной из главных проблем российских научных школ была так называемая «утечка мозгов», но сегодня этот вопрос уже не стоит так остро. Как заметил проректор новосибирского педагогического вуза, в наши дни наблюдается несколько иная динамика: молодые учёные, которые ездят работать за рубеж, как правило, возвращаются обратно, уже приобретя уникальный опыт и усовершенствовав владение иностранным языком. В 2000-е годы перед российским научным сообществом более выпукло обозначилась другая проблема — старение научных кадров. Если взять статистику по СО РАН, то сегодня средний возраст докторов наук — 60 лет, кандидатов — 50. Вот и получается, что молодыми людьми, которые приходят в науку, руководят уже сложившиеся учёные, имеющие большие достижения в своей области, но не обладающие современными способами взаимодействия и коммуникации. Отсюда и проблема получения информации о возможностях, которые сегодня предоставляются аспирантам различными научными программами. Выход один — самим аспирантам быть более активными, вникать в существующие программы и гранты, принимать в них участие.
Автор: Максим Сидоренко — журналист