Он никогда не относился серьёзно к занятиям в художественной школе. Но в выпускном классе открыл журнал, посвящённый творчеству Кандинского, — и в один миг решил стать художником. Сегодня Константин Прусов — студент пятого курса Института искусств НГПУ. На его счету уже три персональные выставки, последняя из которых, «Каталонский десерт», недавно проходила в краеведческом музее.
— Костя, твоему творческому пути можно только позавидовать. Персональная выставка областного масштаба для молодого художника — это большой успех. Ты гордишься собой?
— Нет-нет-нет. Я к этому очень спокойно отношусь. Уже через пару дней после открытия выставки я начал писать другие картины. Надо забыть то, что уже сделано, и продолжать работать. А не ходить вокруг целый месяц: «Ах, какую я картину написал!». Успех, зрители, журналисты — сегодня есть, а завтра этого может и не быть. Когда об этом подумаешь, вся гордость сразу пропадает. У меня просто чувство радости есть, что моё творчество оценили, помогли организовать выставку, что люди на неё пришли.
— Как ты относишься к критике?
— Хорошо. В критике есть доля правды. Нельзя отчаиваться, надо иметь стальной характер и относиться к любому высказыванию положительно. Да и потом, критика ведь достаточно субъективна: сто человек посмотрят на картину — и все скажут разное. Но если хотя бы одному не понравилось, стоит прислушаться почему. Может быть, ты сможешь что-то изменить. Надеюсь, когда-нибудь у меня появится свой зритель. Но это — при условии, что я буду много работать.
— А твой зритель — какой?
— Мне кажется, это люди, которые хотят получить от выставки положительные эмоции. Не обязательно высокие интеллектуалы. Мне нужен простой человек, который пришёл, воспринял образы, мною вложенные в картины, и ответил на них, что-то своё почувствовал. Поэтому стараюсь ничего не объяснять. Важно также, чтобы зритель был открытым человеком, свободным от стереотипов и предрассудков. Есть люди, для которых только реалистическая живопись, знаменитые классики Шишкин и Репин, — это хорошо. Больше они уже ничего не воспринимают. А между тем Ван Гог или Кандинский, с которого и началось моё творчество, — это тоже искусство. Просто другое.
— Ты говоришь, что не любишь объяснять смысл своих картин, но я не могу не спросить об одной из центральных работ выставки — триптихе «Мгновение»…
— Идея навеяна известными сюжетами, которые использовали ещё художники эпохи Возрождения, например, Микеланджело. Это размышления о жизни и смерти. Я изобразил три мгновения — «Рождение», «Праздник жизни» и «Лестницу в рай». Главное в них — лёгкие штрихи, композиция и цвет. Цвет, пожалуй, играет ключевую роль во всех моих картинах.
— «Лестница в рай» — это всё-таки смерть. Но ты используешь жёлтый, розовый цвета. Почему так радужно?
— После жизни ничего не заканчивается. Это моё личное убеждение. Поэтому и цвет выбран так, чтобы показать, что не всё трагично, что есть за этим пределом что-то ещё.
— Большая часть выставки — это картины, написанные на основе твоих впечатлений от посещения Москвы, Парижа и Барселоны.
— Да, и здесь ключевое слово «впечатления». Все эти картины — это в большей степени фантазия. Нет никаких документальных изображений, например, Эйфелева башня не так сияет, как на моей картине. Побывав в этих городах, я увидел какие-то образы, почувствовал атмосферу, получил определённый эмоциональный заряд. А писал уже здесь, в Новосибирске. Пытался абстрактным языком, с помощью цвета, символов, плоскостных решений, передать свои впечатления. Поэтому Париж у меня получился насыщенным, радостным, динамичным. А Москва, наоборот, спокойная, гармоничная, умиротворяющая. Выставка была названа по серии картин «Каталонский десерт». Эти работы основаны на впечатлениях от Барселоны. Идея пришла мне ещё до поездки: я решил, что картины должны быть небольшого формата, но яркие, «вкусные» — чтобы всем хотелось этот десерт попробовать.
— Какой из этих городов тебе ближе в духовном плане?
— Наверное, Москва. Приезжаешь — и всё вокруг родное. Париж в реальности достаточно серый город, хотя и красивый, энергетика у него особая. Кому-то он, может быть, лирическим покажется. Барселона — чистая феерия, буря красок, зелень, песок, море, жара. Мне сложно выбрать между ними, для меня как для художника они одинаково привлекательны. Но если поставить вопрос по-другому: «Куда бы я уехал?», то я бы ответил, что в Москву. Конечно, там пробки, толкучка в метро. Но старая купеческая Москва — это потрясающе! Ходишь по улочкам — и отдыхаешь, особенно зимой. Там простор для духовного развития, в Москве можно ещё много сюжетов почерпнуть.
— Костя, твоему творческому пути можно только позавидовать. Персональная выставка областного масштаба для молодого художника — это большой успех. Ты гордишься собой?
— Нет-нет-нет. Я к этому очень спокойно отношусь. Уже через пару дней после открытия выставки я начал писать другие картины. Надо забыть то, что уже сделано, и продолжать работать. А не ходить вокруг целый месяц: «Ах, какую я картину написал!». Успех, зрители, журналисты — сегодня есть, а завтра этого может и не быть. Когда об этом подумаешь, вся гордость сразу пропадает. У меня просто чувство радости есть, что моё творчество оценили, помогли организовать выставку, что люди на неё пришли.
— Как ты относишься к критике?
— Хорошо. В критике есть доля правды. Нельзя отчаиваться, надо иметь стальной характер и относиться к любому высказыванию положительно. Да и потом, критика ведь достаточно субъективна: сто человек посмотрят на картину — и все скажут разное. Но если хотя бы одному не понравилось, стоит прислушаться почему. Может быть, ты сможешь что-то изменить. Надеюсь, когда-нибудь у меня появится свой зритель. Но это — при условии, что я буду много работать.
— А твой зритель — какой?
— Мне кажется, это люди, которые хотят получить от выставки положительные эмоции. Не обязательно высокие интеллектуалы. Мне нужен простой человек, который пришёл, воспринял образы, мною вложенные в картины, и ответил на них, что-то своё почувствовал. Поэтому стараюсь ничего не объяснять. Важно также, чтобы зритель был открытым человеком, свободным от стереотипов и предрассудков. Есть люди, для которых только реалистическая живопись, знаменитые классики Шишкин и Репин, — это хорошо. Больше они уже ничего не воспринимают. А между тем Ван Гог или Кандинский, с которого и началось моё творчество, — это тоже искусство. Просто другое.
— Ты говоришь, что не любишь объяснять смысл своих картин, но я не могу не спросить об одной из центральных работ выставки — триптихе «Мгновение»…
— Идея навеяна известными сюжетами, которые использовали ещё художники эпохи Возрождения, например, Микеланджело. Это размышления о жизни и смерти. Я изобразил три мгновения — «Рождение», «Праздник жизни» и «Лестницу в рай». Главное в них — лёгкие штрихи, композиция и цвет. Цвет, пожалуй, играет ключевую роль во всех моих картинах.
— «Лестница в рай» — это всё-таки смерть. Но ты используешь жёлтый, розовый цвета. Почему так радужно?
— После жизни ничего не заканчивается. Это моё личное убеждение. Поэтому и цвет выбран так, чтобы показать, что не всё трагично, что есть за этим пределом что-то ещё.
— Большая часть выставки — это картины, написанные на основе твоих впечатлений от посещения Москвы, Парижа и Барселоны.
— Да, и здесь ключевое слово «впечатления». Все эти картины — это в большей степени фантазия. Нет никаких документальных изображений, например, Эйфелева башня не так сияет, как на моей картине. Побывав в этих городах, я увидел какие-то образы, почувствовал атмосферу, получил определённый эмоциональный заряд. А писал уже здесь, в Новосибирске. Пытался абстрактным языком, с помощью цвета, символов, плоскостных решений, передать свои впечатления. Поэтому Париж у меня получился насыщенным, радостным, динамичным. А Москва, наоборот, спокойная, гармоничная, умиротворяющая. Выставка была названа по серии картин «Каталонский десерт». Эти работы основаны на впечатлениях от Барселоны. Идея пришла мне ещё до поездки: я решил, что картины должны быть небольшого формата, но яркие, «вкусные» — чтобы всем хотелось этот десерт попробовать.
— Какой из этих городов тебе ближе в духовном плане?
— Наверное, Москва. Приезжаешь — и всё вокруг родное. Париж в реальности достаточно серый город, хотя и красивый, энергетика у него особая. Кому-то он, может быть, лирическим покажется. Барселона — чистая феерия, буря красок, зелень, песок, море, жара. Мне сложно выбрать между ними, для меня как для художника они одинаково привлекательны. Но если поставить вопрос по-другому: «Куда бы я уехал?», то я бы ответил, что в Москву. Конечно, там пробки, толкучка в метро. Но старая купеческая Москва — это потрясающе! Ходишь по улочкам — и отдыхаешь, особенно зимой. Там простор для духовного развития, в Москве можно ещё много сюжетов почерпнуть.
Юлия ТОРОПОВА