Произведения талантливого и успешного автора текстов, композитора Олега Влади все чаще звучат в репертуаре российских звезд первой величины и начинающих исполнителей. Он постоянный член жюри в популярном вокальном шоу «Ну-ка, все вместе!».О том, как изменился популярный проект и он сам, и о многом другом Олег Влади эксклюзивно рассказал «Знаменке».

–Вы уже, можно сказать, старожил проекта «Ну-ка, все вместе!». Как он изменился за это время?

– Старожил не только я, но и сам российский телепроект уже долгожитель. Насколько знаю, шоу нашего формата в других странах так долго в эфире не продержались: шли два-три сезона и закрывались. Конечно, проект очень сильно вырос по качественному составу участников, по содержательности. Новые конкурсанты значительно подтянули свой уровень, лучше подготовились, поэтому количество стобалльных выступлений сейчас просто зашкаливае­т. Но лидер нашей сотни Серге­й Лазарев всегда настраивает нас на рабочий лад, часто говорит: «Мы уже за эти годы насмотрелись и наслушались, выросли как эксперты, что дай нам хоть восемь участников в отборочном туре – стобалльных исполнителей, и мы даже у них найдем, до чего докопаться».

– Какие у вас личные индикаторы «стобалльности»? Мурашки?

– Уже до банальности низведены эти мурашки, даже озвучивать это уже как-то неловко. Так же, как и критерий «нравится – не нравится». Стараюсь себя от этого отводить. У меня сейчас ориентир такой – держит конкурсант мое внимание во время выступления или нет, интересно ли за ним наблюдать. Вспоминаю совершенно конкретные номера, когда не мог оторвать глаз от того, что исполнитель делает на сцене, как он поет, двигается. Даже его взгляд – это гипноз. Один поворот головы – и вся публика его. Это невозможно логично объяснить, невозможно даже назвать наработанным мастерством, это какое-то подлинное естество артиста. Такая артистическая органика на сцене притягивает, как магнит.

– Если вас «магнитит» – это заявка на сто баллов?

– А вот, кстати, не всегда! Увы. Иногда мне кажется чрезвычайно интересным, необычным какой-то исполнитель, поднимает меня... и в то же самое время оставляет совершенно равнодушным большое количество коллег по стене. Это порой удивительно, как одни слышат что-то и не слышат другие. Для меня очень важен акт творения на сцене! Когда видишь, что на твоих глазах здесь и сейчас рождается настоящее творчество, подлинное искусство.

– Вам продюсеры проекта говорят перед съемкой, на кого из участников стоит обратить внимание?

– Нет. Вы что?! Нас даже на пушечный выстрел не подпускают к павильону, когда идут репетиции участников, и мы не знаем, кто вый­дет на сцену! Все держится в секрете от сотни. Мы и сами обеими руками за чистоту нашего «эксперимента», чистоту восприятия. Ведь иногда исполнитель перерабатывает песню под себя, делает ее совершенно в другом жанре, в другом темпоритме. Некоторые даже меняют мелодию. И мы не всегда можем понять, что за произведение зазвучало! Установки обратить на кого-то внимание по сути своей бессмысленны, когда в жюри сто человек!

– Я пишу сравнительно немного. Вынашиваю каждую песню, как ребенка, вкладывая часть своей души

– Вы меняете проект, и проект вас меняет. Вы за это время стали жестче или добрее по отношению к участникам?

– Настраиваю себя перед съемками каждого сезона на великодушие. Профессио­нализм профессионализмом, критика критикой, но всегда нужно помнить фразу: «Не знаем мы, как слово наше отзовется». Иногда одно резкое критическое замечание, неосторожный негативный комментарий может отбить желание у человека заниматься творчеством дальше.

– Или наоборот – как у вас, когда продюсер «Лицея» Алексей Макаревич в Новосибирске посоветовал молодому исполнителю бросить музыку и найти другую стезю для самореализации.

– Да, было дело. Был большой музыкальный кастинг в Новосибирске, искали новых артистов. Стоя перед легендарным продюсером, я что-то пел... Очень сдержанно, но внятно и прямо Алексей ответил, что заниматься музыкой мне не нужно. Таланта маловато. Как в воду глядел. Я сейчас вспоминаю этот момент и не могу найти объяснения, почему тогда у меня это не вызвало какого-то сокрушительного потрясения. Эта его неожиданная обструкция не оставила в душе какого-то губительного следа. Ведь я сам по себе довольно самокритичный, интроверт и самоед. Но я продолжил заниматься музыкой, правда, переключился с исполнительства на авторство. Но это произошло постепенно, путем моего поиска. Но не из-за слов Алексея Макаревича – это точно.

– После победы Серге­я Павловского в суперсезоне «Ну-ка, все вместе! Битва сезонов» у вас обра­зовался творческий союз. Сразу согласились на сотрудничество?

– Поступило предложение от продюсеров шоу написать для победителя суперсезона песню, которая в итоге будет открывать юбилейный сезон! Я, конечно, согласился, мне было это интересно, хотя и не знал на тот момент, кто победит. К тому же проект стал для меня родным, и я хотел, чтобы у исполнителей, которые к нам приходят, появилась возможность какого-то постконкурсного развития. Главная проблема музыкальных проектов в том, что конкурсанты приходят, выступают, очень ярко заявляют о себе, и на этом все заканчивается. И если мы перекинем мостик в виде песни в следующий сезон, это будет правильно.

На шоу «Ну-ка, все вместе!»

– В этом сезоне будете присматривать другого исполнителя?

– У меня нет как таковой внутренней установки присмотреть, кого-то найти, написать песню. Это музыка. Она всегда на эмоциях! Я на каком-то импульсе свое творчество всегда держу: если вдруг что-то екнет внутри от выступления артиста, то, скорее всего, из этого что-то может получиться.

– Уже есть наброски?

– Они есть всегда! Самое удивительное, что припеву песни Сергея Павловского больше десяти лет. И это не единичный случай, когда песни достаются из стола, где годами ждут своего часа.

– А что будете делать с Николаем Басковым, который берет ваши песни, выплачивает гонорар, но не исполняет их?

– Я с Колей по этому поводу говорил. Каждый раз мы к этой теме возвращаемся, когда ему новые произведения показываю. Теперь с опаской: вдруг сейчас возьмет и опять отправит в долгий ящик. Но он меня успокаивает, говорит: «Подожди, не спеши, я твои песни периодически переслушиваю и рано или поздно обязательно исполню. Пускай пока лежат!» В общем, пока он не отдает ничего назад.

– Может, он хочет выпустить с этими песнями отдельный альбом?

– Скажу честно, у меня была вот такая мечта в самом начале творческого пути – состояться в тандеме с каким-то артистом, написать ему полноценный альбом. Чтобы потом можно было сказать: «В творчестве этого артиста был период Олега Влади!» Но, увы, я пишу сравнительно немного. Вынашиваю каждую песню, как ребенка, вкладывая часть своей души. Ждать, пока я разрожусь, артисты не могут...

– Басков, судя по всему, будет первым, с кем удастся реализовать такой проект. Сколько у него уже ваших песен?

– Шесть – совершенно точно. Были еще совместные произведения, которые он хотел бы записывать с други­ми исполнителями в дуэте.

С Николаем Басковым и мамой Ниной Мартемьяновной

– Как строится сотрудничество со звездами: вы пишете им песни, они вам оплачивают?

– Бывает по-разному! Это зависит от потенциала песни, который видит для себя артист. Иногда он берет отдельный трек себе в альбом, но не собирается делать из него сингл и запускать песню в широкую ротацию. Тогда это одни договоренности. А когда мы уже примерно понимаем, что песня будет заглавной, тогда гонорар может быть очень скромным, но в дальнейшем мне за песню будут идти отчисления. Факти­чески это зарплата.

– А песни для дуэтов вы заранее планируете или уже подстраиваете потом под исполнителей?

– Как правило, это очень стихийно происходит. Иногда песня пишется с прицелом на дуэт, мы ее обсуждаем с артистами, что-то меняем, но в итоге один из исполнителей из этой истории выбывает. Так получилось с песней «Я не боюсь», которую исполнил Сергей Лазарев. Изначально ведь по задумке это был дуэт с Ани Лорак. Именно благодаря ей я и познакомился с Серге­ем и началась эта работа. И в какой-то момент Ани мне сказала, что все-таки не видит себя в этой песне. Я был расстроен. Песня легла на полку.

– Получилось лучше, чем ожидали?

– Конечно же! Лазарев наполнил ее своей активной мужской энергией, и песня к нему буквально приросла, стала одной из его визитных карточек. А для Каролины я написал несколько по-настоящему ее песен, которые она принимала, едва услышав. Наша самая первая песня «Новый бывший» до сих пор находится в ее концертном репертуаре.

– За новыми исполнителями следите?

– Безусловно! Наблюдаю за молодыми исполнителями и очень радуюсь, когда среди них появляются настоящие профессионалы. Как Ваня Дмитриенко, например. Несмотря на свой юный возраст, он уже большой профессио­нал. Ваня играет на музыкальных инструментах, излучает энергетику и имеет свое внутреннее послание, с которым идет к ауди­тории.

– Кто, на ваш взгляд, сейчас самый крутой трендсеттер на российской эстраде?

– Безусловно, это Анна Асти. Я слышу разные мнения по поводу этой исполнительницы, но нельзя не признать тот факт, что она явление на нашей сцене. Вместе с ее неизменным автором Димой Лореном они создали свой собственный жанр! Еще назову Юлию Зиверт. Она мне чрезвычайно интересна с точки зрения музыкальной составляющей ее творчества. Я очень рад, что Ани Лорак вернулась на сцену. У меня много идей для наших новых песен! Конечно же, мой друг Сергей Лазарев. Его шоу – это настоящий спектакль, который должны увидеть все. А если из совсем новых артистов, мне очень нравится певица Ева Власова. Сама пишет, великолепно поет.

– Нельзя обойти стороной историю с претензиями Игоря Саруханова, который увидел сходство вашей и его песен. Как вы для себя это восприняли?

– Самое удивительное, что как раз таки у Игоря Арменовича изначально не было никакого желания идти на конфликт! По сути, вся эта шумиха была во многом инспирирована другими людьми. Хорошо, что к этой истории подключился мой хороший друг Серге­й Сашин – поэт-песенник, член Российского авторского общества. Он сказал: «Если ты не хочешь, чтобы это дошло до максимального скандала, доверься мне. Я помогу. Давай найдем мосты взаимопонимания с Игорем, потому что он крайне миролюбивый и неконфликтный человек». Сергей взял на себя эту миро­творческую функцию, мы встретились с Игорем Арменовичем, и он сказал: «Я не хотел скандала, так переживал из-за всего этого, что у меня просто опускались руки». Он же великолепный композитор, прекрасно понимал, что когда хотят сделать какое-то заимствование, то делают это так, чтобы невозможно было докопаться. То есть можно же поменять два аккорда – и все. Вроде как что-то напоминает, но полного совпадения нет, и по нотам будут разные вещи. А здесь – один в один. Он рассудил: «Я понимаю, что такие совпадения редко, но случаются. Это надо признать, что тут именно так произошло». Мы поговорили, все обсудили и в итоге решили, что будем соавторами в музыке этой песни.

– Вторая история скандальная была, когда вы судились с одним из телеканалов по поводу вашего авторства песни «К черту любовь», вас не указали в титрах одной из передач, где она прозвучала.

– По сути, это было урегулирование нелепой оплошности редакторской группы, выпускающей программу. Казалось бы, ну не указали кого-то в титрах. Не смертельно. Кто их читает вообще... Но в наше время единственное, что остается у автора, это имя.

– Давайте о приятном. На «Золотом граммофоне» мы вас увидим?

– Надеюсь. В этом году Сергей Лазарев получает граммофон за нашу песню «Третий», которую я написал в соавторстве с композитором Павлом Поздникиным. Это будет мой шестой граммофон!

– Есть ли изменения в личной жизни?

– Это же совершенно непрогнозируемый, неконтролируемый процесс. Очень хотелось бы и влюбиться, и быть любимым, чтобы поскорее все это произошло. Но пока есть, как есть.

– А мама как-то настаивает на внуках?

– Я в какой-то момент в теме личных отношений обозначил границы достаточно категорично, что этот вопрос касается меня и только я буду им заниматься. Поэтому взывать к моей сознательности и совести бесполезно, мама это прекрасно понимает и ничего подобного не говорит. Во всяком случае, по пятницам, когда показывают новый выпуск «Ну-ка, все вместе!».