Отвечает Есения Павлоцки, лингвист-морфолог, эксперт института филологии, массовой информации и психологии Новосибирского государственного педагогического университета.

Ударение в заимствованных словах — всегда непростой вопрос. Когда мы принимаем в систему такое слово, русский язык преподает нам настоящий урок канатоходца: поиск равновесия может занимать годы, и всё это время мы будем задаваться вопросом — как же правильно?

Перед нами тот случай, когда следует сказать, как принято и как распространено, а не как правильно. Почему? Словари дают нам рекомендацию, которой никто не намерен следовать: слово о´мбудсмен якобы должно принимать ударение на первый слог. Конечно, носителю русского языка это очень неудобно.

Откуда же такая сомнительная рекомендация? Шведское слово ombudsman (ombud — делегат, man — мужчина, человек) пришло к нам через английский язык. В языке-родителе с ударениями своя история: в шведском есть два вида фонетических ударений — акут и гравис. В большинстве шведских слов с несколькими слогами главное ударение падает на первый слог, а гравис только подчеркивает один из последующих.

Теперь ясно, откуда взялась рекомендация ставить ударение на первый слог. Однако нужно понимать, что нельзя приложить к нашему сложному и подвижному ударению систему чужого языка, как подорожник — в надежде, что всё тут же станет проще. У шведского языка свои законы, а у нашего – свои. Да, часто слово заимствуется вместе с нормой и категориями из языка-источника, но мы приняли слово омбудсмен не напрямую, а через английский язык, где ударение падает тоже будто бы всюду, но скорее все-таки на mаn.

У нас оно легло строго на последний слог — иначе носителю русского языка просто неудобно. И даже если настаивать на том, что словари рекомендуют о´бмудсмен и это правильно, — стоит признать, что так просто никто не говорит. Принято — омбудсме´н, что и будет когда-нибудь зафиксировано как норма в системе русского языка.