В Новосибирске всё же решили поставить памятник Сталину. Но только за забором — во дворе дома обкома КПРФ на ул. Большевистской, 29 в Октябрьском районе. Там уже есть один памятник — большая голова Ленина. Художественный совет мэрии Новосибирска не согласовал установку памятника в общественном месте, аргументируя это тем, что там он спровоцирует вандализм, а также может оскорбить чувства значительной части жителей города.

Ранее инициативная группа отказывалась ставить памятник генералиссимусу в частном секторе, хотя такое предложение уже поступало. Но после очередного отказа худсовета, выбора не осталось. Однако теперь сталинисты требуют, чтобы стеклокомпозитного вождя после установки круглосуточно охраняли. Поставить бюст планируют к 9 мая 2019 года

Взгляд назад. Исторический календарь

21 ноября 1963 года в эксплуатацию приняли самый крупный за Уралом аэровокзал — Толмачёво. Авиационный комплекс возвело СУ-18 треста «Запсибтрансстрой»

22 ноября 1937 года бюро Новосибирского обкома ВКП(б) и президиум облисполкома решили попросить Советское правительство отнести Новосибирск к категории «режимных» городов «в целях прекращения дальнейшего притока и очистки города от социально-чуждого и классово-враждебного элемента». Ходатайство удовлетворили. С 1938 года Новосибирск стал режимным. Теперь нанимать на работу людей, которые жили вне города, могли путём вербовки по нарядам плановых органов или приглашения на работу с предоставлением завербованным или приглашённым жилья. Жить в городе приехавшим без вербовки или приглашения было запрещено. Те, кто приезжал в командировку, на учёбу, лечение или другой целью, должны были иметь документ, который бы эту цель подтверждал.

22 ноября 1941 года начал выпуск продукции для нужд фронта эвакуированный из Красногорска в Новосибирск приборостроительный завод им. Ленина.

23 ноября 1914 года создан Ново-Николаевский отдел Сибирского общества помощи раненным и больным воинам. А в 1945 году в этот день в Новосибирске открылся Дом культуры им. Калинина.

Однажды в Новосибирске. Столица России

Верховный правитель России адмирал Александр Васильевич Колчак прибыл в Ново-Николаевск по железной дороге с пятью литерными поездами и одним бронированным составом, в котором, как утверждают историки, везли золотой запас России. Ну, или, по крайней мере, его часть. Это произошло в ночь с 19-го на 20 ноября 1919 года. Прибытие Колчака первые сутки хранили в строжайшей тайне от горожан.

Интересно, что по законам белой России верховная государственная власть принадлежала не правительству, а главе государства, то есть Александру Васильевичу Колчаку. И значит, «столицами» России становились все станции, где останавливался Колчак, в том числе и наш город.

Судя по отрывочным воспоминаниям участников тех событий, Верховный правитель жил в вагоне своего поезда. Но, естественно, он не проводил там всё время. Например, 21 ноября Колчак выступил в городской думе с большой речью. Главная мысль его была о том, что падение Омска не является крахом, а лишь этапом борьбы.

Константин Голодяев: «Здание к 1919 году достроено так и не было. На самом деле, встреча главнокомандующего русской армией происходила в одноэтажном здании того ещё Офицерского собрания, что и сегодня стоит в Военном городке на Тополёвой, 17 за высоким забором и железными воротами, так как там до сих пор размещается объект нашего Министерства обороны. В январе 1920 года на первом этаже недостроенного здания Дома инвалидов были временно, „для оттаивания“, как говорилось, размещены трупы людей, которые обнаружили в городской тюрьме и оврагах реки Каменки. Во время отступления белогвардейцы расстреляли этих людей прямо тут же. 22 января их торжественно захоронили на участке бывшей ярмарочной площади в одной братской могиле — и белых, и красных. Через два с половиной года над могилой был поставлен монумент памяти Жертвам революции».

В Ново-Николаевске Колчак предпринял ряд очень активных действий. Он отправил в отставку премьер-министра Петра Вологодского и назначил новым главой Совета министров министра внутренних дел Виктора Пепеляева, сторонника жёстких мер.

Именно в Ново-Николаевске Колчак учредил Верховное совещание из высших представителей военного командования и гражданской власти. Задача стояла — помогать Верховному правителю «в объединении деятельности власти на фронте и в тылу». Тут же адмирал предложил принять целый ряд законопроектов. Один из них — об освобождении офицеров и солдат ото всех видов налогообложения. Это было неслыханно.

25 ноября Колчак издал приказ о призыве народного ополчения на добровольческой основе. Он призывал вступать добровольцами в армию и собирать отряды самообороны.

В Ново-Николаевске Колчак пробыл дольше, чем в любом другом городе, в котором Верховный правитель России останавливался по дороге из Омска по дороге на восток — две недели, до 4 декабря.

В ночь на 5 декабря Колчак выехал в Иркутск. На следующий день в Ново-Николаевске вспыхнуло восстание Барабинского полка белой армии, направленное против власти Верховного правителя. Его самого арестовали в Нижнеудинске, а в феврале 1920 года расстреляли.

А кое-кто продолжает искать в Новосибирске пропавшие 182 тонны золота.

Было — не было. Всему голова

Гость в студии — учитель русского языка и литературы высшей категории, заслуженный учитель Российской Федерации, руководитель краеведческого музея «У истоков города» Новосибирской классической гимназии № 17 Людмила Яковлева.

Евгений Ларин: Недавно, в ноябре, краеведческое и историческое сообщество Новосибирска отмечало 140-летие со дня рождения первого городского головы — как бы сейчас сказали, мэра или сити-менеджера, — Владимира Ипполитовича Жернакова. Это имя прекрасно известно специалистам — вот, пожалуй, и всё. Те, кто бывал в мэрии Новосибирска, могли заметить в холле у центральной лестницы в числе прочих и портрет Жернакова. А это стена славы, на ней портреты почётных жителей, или, как этот титул назывался раньше, почётных граждан города. И значит, портреты этих людей здесь не просто так, а за заслуги, и немалые. Что сделал для нашего города Владимир Жернаков? Об этом мы поговорим сегодня.

Людмила Демьяновна, Владимир Ипполитович Жернаков стал первым городским головой в 1909 году, но городом Ново-Николаевск был уже с 1903 года. Кто и как управлял городом до Жернакова, какое наследство они оставили первому городскому голове? Каким был Ново-Николаевск в 1909 году?

Людмила Яковлева: Городом управляло сначала полицейское управление, потом старосты, менялись один за другим. Город, конечно, набирал обороты. Были люди, которые уже сказали своё слово в истории города, вписали свои славные биографии. Это инженеры-путейцы, это Литвинов, который в посёлке открыл первую типографию, уже существует газета «Народная летопись». Но развёрнутой инфраструктуры с точки зрения культуры оформления улиц, образования как такового, чтобы система была, культурной жизни, всё это было, я полагаю, в стадии зарождения, и только начинающегося развития. И, видимо, так суждено было, что в биографию города Новосибирска, тогда ещё Ново-Николаевска, было талантливо вписано имя Жернакова. Он вовремя пришёл и, конечно, сделал очень много.

вгений Ларин: А он был назначенным чиновником или избранным?

Людмила Яковлева: Он был избранным. Всё в архивных документах указано, сколько шаров за него было. Это же такая система голосования была, кстати, даже в родительские комитеты — например, Реального училища — тоже шарами голосовали.

Евгений Ларин: То есть голос — шар?

Людмила Яковлева: Да, 74 шара против 17-ти. Поэтому там было всё чётко, всё было законно и демократично — выборы в Городскую думу в царской России.

Евгений Ларин: Выборы, видимо, были связаны с тем, что город получил полное управление?

Людмила Яковлева: Да, полное управление. И город уже имел право создать Городскую думу.

Евгений Ларин: А за какие заслуги его избрали на такой пост, это был результат политической борьбы или он был уже известной личностью?

Людмила Яковлева: Надо сказать, что все, кто вписал своё имя в историю города, были людьми, которые полюбили город, и созидали его, как творцы. Поэтому ни одного предложения не могу сказать ни об одном из созидателей города, который вёл бы какую-то политическую игру. И Жернаков не исключение. Это был его вклад в развитие экономики города, зарождающейся тогда промышленности, ну и, конечно, купеческого дела, потому что он же был купцом, представителем купеческой знаменитой фамилии. И вот тем самым он тоже потихонечку помогал развивать город. Поэтому у него было немало заслуг.

Евгений Ларин: То есть он тоже к этому руку приложил?

Людмила Яковлева: Конечно, да. К тому же он ещё крупчато-мукомольное товарищество возглавлял. Но, согласитесь, для царской России того времени это было очень важно.

Евгений Ларин: И вот май 1909 года. Владимир Жернаков только что стал городским головой. А между тем, некий торговец по фамилии Гнусин с улицы Каинской собирался на рыбалку, топил смолу, конопатил лодку. Искра перелетает на сеновал, на дом, ветер с Оби помогает огню разойтись, через час уже полыхают соседние кварталы, а к утру выгорает центральная часть города. Пожар уничтожил, по некоторым данным, почти восемь сотен домов, более шести тысяч человек остались без крова. Что было делать Жернакову? Новый мэр — и сразу такая трагедия.

Людмила Яковлева: Ну да, тяжёлое время досталось Жернакову. Вместо того чтобы праздник отмечать, радоваться душой со своими родственниками, ему пришлось делать огромную работу. Во-первых, он сразу обращается к томскому губернатору, поэтому не случайно, что портрету Жернакова предшествует портрет Гондатти — томского губернатора, который откликнулся и приехал. Размеры ущерба оценили сразу же, сразу было дано ассигнование, сумма выделена; и поражает то, что здесь Жернаков проявил свою человечность. У него предприимчивость в сочетании с человечностью, меня вот это удивляет и восхищает, потому что он ходатайствовал постоянно, помогал людям, которые пострадали. Описывали, насколько пострадала та или другая семья, им оказывали помощь, было принято решение уже строить каменные дома в центре города. И кстати, то, что мы сейчас имеем на Красном проспекте, это благодаря Жернакову.

Евгений Ларин: Это первая линия?

Людмила Яковлева: Конечно. Эти красивые дома, оставшиеся на Красном проспекте, тоже память о Жернакове. Ведь ни улицы, ни площади — у нас память о Жернакове никак не увековечена, к сожалению. Поэтому эти дома и старые постройки, каменные сооружения — первый след, который он оставил.

Евгений Ларин: В какой форме была оказана помощь погорельцам?

Людмила Яковлева: Здесь важно, что сам Жернаков лично участвовал в решении судеб отдельных людей. Потому что семей, которые пострадали, было много, и у них был разный социальный статус, разное материальное положение. Нужно было грамотно распределить беднейшим слоям населения лес, государь-император помог в решении этого вопроса, и сам Жернаков в этом принимал непосредственное участие.

Мы черпаем оттуда очень многое. И в этом плане, конечно, порядочность Жернакова, его предприимчивость, деловитость позволили городу встать на ноги и развиваться дальше.

Евгений Ларин: Его часто называют самым успешным и эффективным руководителем города. Какие качества позволяли ему быть таким руководителем, как при нём развивался город в целом?

Людмила Яковлева: Прежде всего, это предприимчивость, если говорить о качествах личности, честность и порядочность в делах, которые были свойственны, кстати, известным купеческим родам.

Евгений Ларин: Вообще как таковым?

Людмила Яковлева: Конечно. Наши писатели-классики высмеивали какие-то черты у купечества тоже. Тем не менее, те купеческие семьи, которые сказали своё слово в развитии России, в том числе Ново-Николаевска, были порядочными, предприимчивыми и честными людьми. И конечно, здесь помогло образование. Мы можем гордиться, что первый наш городской голова, мэр, был высокообразованным человеком. В 1895 году поступил в коммерческую академию при Томском университете, в 1898-м закончил, то есть три года учился. А потом он поступил в Санкт-Петербургский университет на юридический факультет, заочно. В 1906 году он его заканчивает с отличием, получает звание младшего советника юстиции.

Евгений Ларин: Хорошее знание законов позволяло ему находить различные возможности, получать субсидии, кредиты?

Людмила Яковлева: Да, конечно. Ему, кстати, был 31 год, когда он приступил к исполнению своей должности.

Евгений Ларин: Возрастного ценза тогда не было?

Людмила Яковлева: Да. А в 1902 году, когда его отец умер, ещё задолго до этого, он, как старший в семье, начинает распоряжаться семейным капиталом. И он пришёл уже с большим опытом, поскольку вёл и общественную, и хозяйственную работу.

Евгений Ларин: Как стал развиваться город после того, как восстановился после пожара?

Людмила Яковлева: Во-первых, стали строить каменные здания, которые сейчас до сих пор украшают наш город. Во-вторых, хочу сказать про систему образования. Уже в 1913 году, к завершению работы Жернакова, это конкретно его результаты, город был признан первым в России по организации начального школьного образования. Появилась развёрнутая сеть начальных школ. В Ново-Николаевске работает Реальное училище, две женские гимназии. Вскоре, в 1914 году, открывается мужская гимназия — было решение, Жернаков его инициировал.

Он же приглашает Крячкова, который строит 12 типовых зданий — они до сих пор украшают наш город. Я думаю, мы все часто бываем на остановке Сибревкома (сейчас площадь Свердлова). Детская больница на проспекте около Художественного музея, напротив правительства — это Реальное училище. Есть ещё несколько типовых зданий, они остались, в них даже и школы функционируют. Активно строили доходные предприятия, как раз в это четырёхлетие. На Ярмарочной площади возведён Торговый корпус, где сейчас находится краеведческий музей, угол площади Ленина. Этот Торговый корпус, двухэтажное здание, приносил 48 тысяч рублей валового дохода. Для сибирского города, который только-только появился на карте России, это было очень существенно.

И вообще, за время работы городским головой Жернакова бюджет Ново-Николаевска вырос в три с лишним раза. Стоимость промышленной продукции — 11 миллионов рублей. Город занимал первое место в Сибири. Вот вы представьте, какие габариты: торговый оборот 25 миллионов. Население увеличилось за четыре года с 45 до 89 тысяч.

Евгений Ларин: Это за счёт естественного прироста либо за счёт приезжих?

Людмила Яковлева: Город развивался. Во-первых, жителей России привлекало то, что такой город возводится. Транссиб — это наследство, которое принял Жернаков, великий сибирский путь, — уже был построен. Он развил его дальше. Южная ветка — это уже заслуга Жернакова. Наш город был на точке соединения Москвы с Владивостоком, естественно, он привлекал купцов и промышленников, и люди приезжали сюда с тем, чтобы выстроить будущее своей семьи.

Евгений Ларин: Источники утверждают, что это именно Жернакову удалось убедить имперскую комиссию по железным дорогам связать Сибирь с Алтаем, прокладывать алтайскую ветку именно через Ново-Николаевск. Действительно именно это обстоятельство обеспечило стремительный рост города?

Людмила Яковлева: Да, и я хочу подчеркнуть, что с 1908 года, то есть за несколько месяцев до того, как он стал городским головой, Жернаков практически тогда уже руководил штабом по защите проекта строительства железной дороги Ново-Николаевск — Барнаул — Бийск — Семипалатинск. Так же, как по проекту великого сибирского пути в конце XIX века было очень много споров, и он сумел это отстоять. В штаб входили руководители городских дум этих четырёх городов.

И конечно, Жернаков посылал письма министру путей сообщения, министру финансов, государственному контролёру, начальнику Сибирской железной дороги, то есть он заручился поддержкой многих людей. Он умел это делать, он умел подбирать людей, чтобы рядом с ним была команда. Талант руководителя. Поэтому он лично ездил. За эти три года — с 1909 по 1911год — Жернаков неоднократно ездил в Петербург. Это тоже дорогого стоит, когда приезжает руководитель города и доказывает царскому правительству ценность своего варианта.

Евгений Ларин: Что изменилось после того, как алтайская железная дорога заработала? Почему не первый железнодорожный мост, а именно эта дорога дала такой мощный импульс?

Людмила Яковлева: Это же связь с Россией уже в южном направлении, и с другими государствами.

Либо ты по телегам, по мощёным дорогам добираешься, либо ты садишься на железную дорогу и едешь с комфортом, чтобы начинать новую жизнь. Это всё, конечно, послужило дальнейшему развитию, стало ещё одним толчком для развития будущего мегаполиса.

Евгений Ларин: Ну, хорошо. В промышленном отношении, в демографическом — город развивался. А культурная жизнь как протекала в это время?

Людмила Яковлева: Культурная жизнь города не стояла на месте, она тоже развивалась. В городе две типографии, при Жернакове было общество попечения народного образования, общество взаимопомощи приказчиков, сельскохозяйственное, вольное пекарное общество. Несколько библиотек: библиотека Чехова, частная библиотека Сафоновой. В саду «Альгамбра» строят летний сад, есть эстрада.

И вот интересный факт, что удалось Жернакову уговорить Вяльцеву. Знаменитая певица, известная на весь мир, проезжала наш город, чтобы посетить своего раненого мужа в больнице. Она концерты по дороге нигде не давала. О чём был разговор Жернакова, как он её уговорил — но факт, что в саду «Альгамбра» специально возводится для этого случая эстрада, всё было обновлено. Собралось Ново-Николаевское общество, интеллигенция, и слушали концерт Вяльцевой. Об этом заметка была. В эти же годы проходят гастроли театра Комиссаржевской, приезжает труппа Малого театра, Петербургская опера, зарубежные артисты из Германии и Италии. Практически при всех школах работают кружки художественной самодеятельности, ставятся пьесы.

Евгений Ларин: И все они наверняка едут сюда не сами, а по приглашению Жернакова, вероятно?

Людмила Яковлева: Конечно! Также работают кинотеатры: кинотеатр Махотина, «Москва», «Иллюзион», «Заря», «Модерн». Есть частные детские сады, приют для обездоленных детей. Вот вы представьте, это всё за четыре года. Конечно, это грандиозная работа, которая была проделана Жернаковым. И это подкосило его здоровье.

Евгений Ларин: Вообще фамилия Жернаков была очень распространённой в Ново-Николаевске, и насколько я понимаю, в Сибири. По крайней мере, я могу назвать троих известных Жернаковых. Это купец, владелец магазина, который считают чуть ли не самым первым магазином, хотя это, скорее всего, не так. Потом Владимир Ипполитович, первый городской голова, о котором мы говорим. И один из лидеров ново-николаевских эсеров, тоже Жернаков. И все эти люди действительно принадлежали к одной семье, были родственниками? Откуда эта семья пришла в Ново-Николаевск?

Людмила Яковлева: Если набрать в браузере фамилию Жернаковых, то выйдет информация с такими населёнными пунктами, как Ирбит, Колывань, естественно, Бердск и Новосибирск. В плане старшинства это, конечно, Евграф Александрович Жернаков, самое значимое лицо в этой фамилии, купец первой гильдии, он потомственный почётный гражданин города Ирбита. У него было два брата, в том числе Ипполит Александрович.

Ипполит Александрович был барнаульским купцом второй гильдии. Я думала, что Жернаковы, Маштаковы, Литвинов — это наши. Но когда мы работали в Барнауле в научной библиотеке, то оказалось, что там они уважаемые люди, о них говорится во всех изданиях, в которых речь идёт о большом вкладе в экономическое развитие Сибири и России. Ипполит Александрович из Барнаула — и наследники упоминаются во всех торгово-промышленных календарях, в алфавитных списках владельцев торговых предприятий по Новосибирской и Бердской волости.

Владимир Ипполитович родился в селе Тулинском. Потом соединились две купеческие семьи. Дудихина Мария Даниловна тоже была из купеческого сословия. Она владела недвижимым имуществом в Ново-Николаевске, была агентом северного страхового общества. И у них родилось восемь детей. Владимир, будущий мэр нашего города, был восьмым ребёнком. Дом Марии Даниловны до сих пор сохранился — там, где оружейный магазин (Коммунистическая, 49 — прим. автора). Там исторический уголок: памятник Крячкову, Реальное училище, дом купца Маштакова и дом Дудихиной Марии Даниловны, которая потом стала Жернаковой.

Третий брат ещё был, Илья Александрович, он не имел купеческого звания. Он проживал в селе Тулинском и был довольно состоятельным человеком, имел кожевенный завод. В Бердске имеется альбом Ильи Александровича, он находится в историко-художественном музее, племянница экономки Жернакова сдала этот альбом. Это просто кладезь информации. Поэтому у нас есть точки, где мы можем дальше изучать биографию Жернаковых. О Владимире Ипполитовиче там тоже информация есть.

Людмила Яковлева: За него вновь проголосовали, второй раз, на четыре года выбирали — а он подаёт прошение. Всё-таки он не смог дальше в этой должности работать. Действительно, это огромный круг обязанностей. Но удивляет то, что он не ушёл на пенсию.

Евгений Ларин: А что с ним было дальше, после 1914 года?

Людмила Яковлева: Чем только он не занимался. Его умение руководить людьми привело к тому, что он возглавлял ново-николаевское мукомольное товарищество, сибирский банк, был секретарём томского университета физкультуры, коммерческим директором томского губсоюза, управляющим новосибирского госбанка.

Евгений Ларин: То есть он между городами курсировал?

Людмила Яковлева: Да. Потом ещё он коммерческим директором был в Сибрыбтресте в Новосибирске. Получается, что он занимался финансовой коммерческой деятельностью и продолжал развивать и наш город, и Сибирь, и Россию, естественно. То есть он в этом участвовал.

Евгений Ларин: На официальном сайте города Новосибирска на портрете Жернакова вторая дата после даты рождения обозначена знаком вопроса. То есть это действительно тайна, покрытая мраком — его конец жизни?

Людмила Яковлева: Несмотря на такой большой вклад Жернакова, при советской власти он был назван «бывшим». Тогда это было модное слово, «враг народа» появилось позже. В начале 1930-х годов говорили «бывший». Это дворяне, купцы. Несмотря на то что этот человек так много сделал для города, в 1931 году он был вызван в Москву, потом отправлен в Харьков, там его арестовали и снова препроводили в Ново-Николаевск. Тут раскрыли контрреволюционную вредительскую организацию, его причислили к этой организации.

Самое главное, что возмущает — это вредительство в народном хозяйстве. Этот человек столько сделал, а потом начал вредить тому, что созидал?! Только шестеро не признали себя виновными, среди них был Жернаков. В итоге он был арестован, и ему был назначен большой срок. Читать спокойно страницы архивных документов, ФСБ, и материалов томского архива очень тяжело. Его биография закончилась плачевно.

Евгений Ларин: Но его не расстреляли?

Людмила Яковлева: Нет. У него было и душевное расстройство, ведь сколько его допрашивали, допросы в течение многих дней. Уже тогда было принято так допрашивать — может быть, сознается.

Евгений Ларин: Выбивали признание?

Людмила Яковлева: Да, конечно, раз только шесть человек не сознались. В сентябре 1932 года вышло постановление Президиума, и его помиловали с отбыванием в посёлке Каменка, что под Новосибирском. Поэтому эти места Жернакова, где он отбывал этот срок, это Дзержинский район, в тех краях, где крематорий. Каменка, одним словом — сейчас туда даже автобусы ходят.

Вторая часть биографии неизвестна, потому сведения не были обнародованы. До нас ведь тоже люди занимались исследованиями — Воробцова, профессор Баяндин из НГПУ. Но до сих пор почему-то на портрете нет этой даты. Кстати, вы мне подсказали эту идею. У нас 10-летие нашего музея «У истоков города», так как мы занимаемся этими белыми пятнами, нам нужно написать прошение, ходатайство, потому что дата смерти теперь уже известна — это 1942 год. Нам удалось это установить.

Мы несколько раз ездили в Томск, были на улице Дворянской, или Советской, мы знаем уже, где живут потомки Жернакова и Заводовского. Надо сказать, что два сибирских рода — Заводовские и Жернаковы — породнились. Старший сын Заводовского Николая Антоновича, первого благочинного нашего ново-николаевского округа, главный священник, женился на сестре Жернакова. И Жернаков, после того как отбыл срок, приехал в Томск, в дом к своей сестре. А потом к нему и жена приехала, хотя иногда можно встретить в печати, что она его бросила. Она приехала, жила в Томске вместе со своим мужем.

Респонденты наши — две сестры, внучатые племянницы Владимира Ипполитовича и Николая Антоновича — хранят эти воспоминания. Это Лидия Ипполитовна и Вера Дмитриевна Заводовская, профессор с мировым именем, только семь страниц — перечень её заслуг, известная во всём мире, занимается педиатрией. Их воспоминания свидетельствуют о том, что эти допросы, пребывание в концлагере, затем в лагере в Каменке, тюремное заключение сказались на его поведении. Я могу зачитать, что говорят родственники нынешние в Томске: «Появился в 1935 году, вёл себя несколько странно, что объяснялось его страхом за родных и близких. Часто уходил из дома, не появлялся по нескольку дней. Когда приходил, он обязательно приносил что-либо из питания».

Дело в том, что в двухэтажном доме проживали родственники из деревень, потому что голодно было, и он помогал выживать своим родственникам. Представьте, какая ирония судьбы! Его деловитость и предприимчивость пригодились родственникам, которые жили в этом огромном доме, он спасал семью от голода. Нужно было обменять вещи, выторговать что-то, чтобы каким-нибудь образом прокормить эту семью. В 1939 году к нему приехала Ольга Васильевна, жена, и она прожила до самой смерти в этом доме.

Ну а сейчас на улице Дворянской в старинном доме проживают потомки Жернакова и хранят память о нём. И нам остаётся тоже хранить эту память.

Евгений Ларин: А что современному горожанину, жителю Новосибирска, напоминает об этом имени? Что является материальным свидетельством его деятельности?

Людмила Яковлева: Мы уже говорили сегодня, что материальным свидетельством являются дома, построенные в то время, когда он был городским головой, здания школ, да и вообще — наш город. Потому что если посмотреть на известную карту 1915 года (она висит и в мэрии), там как раз всё видно, даже деления на улицы и деление на два больших района, — всё было при Жернакове. Он понимал, что нужна чёткость.

Евгений Ларин: Генплана никакого тогда, конечно же, не было?

Людмила Яковлева: Начертан был план этих улиц, мы же видим чёткие прямоугольники, чёткие кварталы, деление на них; каждая улица завершалась храмом или приходом. То, что принято было при строительстве российских городов. Политика градостроительства тоже была. Поэтому когда мы ходим по улицам Новосибирска или заходим в здание мэрии, видим его портрет, а он часто улыбался, у него очень доброе лицо, чистые глаза.

Евгений Ларин: И большие пышные усы!

Людмила Яковлева: Да, и пышные усы, его так легко запомнить. Нам есть за что его вспоминать.

Евгений Ларин: А центральная аллея Красного проспекта не при его участии была создана, когда жители усадеб обязывались за свой счёт высадить напротив деревья?

Людмила Яковлева: Сто процентов. И даже в фонде государственного архива новосибирской области есть немало документов на эту тему. Да, обязывали, вплоть до конкретного размера участка, и как нужно за ним следить. Потому что когда город начинался в начале века, все говорят, что было очень грязно, улицы были немощёные, нужно было мостить, делать этот город культурным. Наш город — это неопровержимое доказательство неутомимого труда нашего городского головы, который создал на правом берегу Оби за такой маленький срок развёрнутую инфраструктуру будущего мегаполиса. И ещё хочу подчеркнуть, что в условиях чудовищной несправедливости, правового беспредела, допущенного по отношению к нему, он не ожесточился. Он выстоял. И до конца дней своих не утратил главного — веры в счастливую будущность города, для которого было положено так много трудов. Ну и мы, жители теперь уже XXI века, вспоминаем городского голову Владимира Ипполитовича Жернакова с огромным уважением и признательностью.