– Как Вы считаете, что же все-таки имело место – бытовой конфликт или этнический?

– Разбираться в этом преступлении должна полиция, и выдавать предложения, по какой именно статье следует возбуждать уголовное дело, со стороны общественности было бы странно и неэтично. Мы можем лишь интерпретировать социальное значение этого конфликта на основе публикаций в прессе и попытаться смоделировать его предпосылки, дабы понять, что горожане могут сделать, чтобы таких ситуаций возникало меньше.

– Ну, давайте хотя бы смоделируем…

– Сейчас в сети некоторые называют этот конфликт межнациональным, что неверно. Межнациональный (или межэтнический) конфликт всегда имеет политические мотивы – это радикальная реакция более слабой стороны общественных отношений на её подчинённое, ущемлённое положение, которое воспринимается как несправедливое. Межэтнические конфликты вызываются раздробленностью общества, социальной несправедливостью – когда одни и те же усилия, приложенные двумя людьми к улучшению своей жизни, дают разный результат, если один из них относится к этническому меньшинству. Человек, столкнувшийся с тем, что не может добиться высокого уровня жизни по причинам, которые он не в силах изменить, устраивает бунт.

Очевидно, что, несмотря на содержание словесных оскорблений, этот конфликт стоит классифицировать не как межэтнический, а как бытовой. Межэтнический конфликт всегда должен иметь не только политические мотивы, но и целенаправленное воздействие, а здесь этот элемент отсутствует. Пострадавшие случайно попали в стечение нескольких обстоятельств. Если исключить из этой ситуации алкоголь – конфликта бы не произошло. Толпа действует примерно одинаково вне зависимости от национального состава её участников – тем более, по словам пострадавшей в соцсетях, среди главных участников драки был и русскоязычный студент.

– Но многие называют совсем другую причину межнациональных конфликтов – когда человек из страны с другими социальными условиями и культурным контекстом не может интегрироваться в нашу культуру…

– Если человек не привык быть преступником в одной стране, он не становится преступником и в другой стране. Безусловно, что необходим некоторый период для адаптации – чтобы люди привыкли к тому, как правильно сидеть в автобусе, платить за проезд, обращаться за помощью к незнакомым людям. Но социальный уровень от переезда не снижается и не повышается.

– Но, тем не менее, в данном инциденте фигурировали оскорбления, апеллирующие как раз к национальности. Неужели и в этом случае нельзя говорить о межэтническом конфликте?

– В любой конфликтной ситуации всегда существует соблазн принимать решения не рационально, но быстро – поэтому здесь всегда первой вовлекается идентичность. На унижении, маргинализации чужой идентичности всегда построено большинство оскорблений, от старого «какой из тебя пионер» до современного «ты не имеешь права на это парковочное место, потому что у тебя дешевая машина». Этническая идентичность точно так же включается в момент разлома, попытки провести быстрое различие между «своим» и «чужим». Оскорбления, упомянутые в прессе – это типичная попытка «отзеркалить» те оскорбления, которые обычно выпадают на долю этнического меньшинства. Но здесь это не содержание конфликта, а лишь его оформление.

– Существуют ли какие-то рецепты, что следует делать, чтобы таких конфликтов в нашем городе было как можно меньше?

– Начнём с того, что эта ситуация не совсем типична для Новосибирска: освещенная аллея в самом центре города, поздний час, благополучная молодая семья, подвыпившая межнациональная студенческая компания – конфликт развивается на ровном месте и очень быстро доходит до избиения, и при этом никто не останавливается помочь.

Как защитить себя от таких конфликтов? Здесь действуют те же советы, что и в любом бытовом конфликте с нетрезвыми людьми: ничего не отвечать на любые их попытки задеть тебя, быстро и молча проходить мимо, при невозможности уйти и физической угрозе – сразу же вызывать полицию, сам факт звонка может остановить молодых людей в состоянии «с кем бы подраться».

Беседовал Алексей Голубков