«В конце 2022 года мне позвонила давняя знакомая и поинтересовалась, хочу ли я поучаствовать в международном учительском проекте. Я решил – почему бы и нет!? Достал свой диплом Новосибирского государственного педагогического университета, оформил необходимые документы, и вот 27 января я приземлился в аэропорту киргизского города Ош», - вспоминает новосибирец Сергей Семенов. Россия, наконец-то, взялась продвигать в соседние страны «мягкую силу». Участником этого процесса и оказался Сергей, который рассказал, как этот процесс реализуется на практике.
Первые дни в Киргизии
Мне предстояло работать на юге Кыргызстана в городе Джалал-Абад (это примерно 100 км от города Ош). Город расположен в Ферганской долине, среди живописных гор. Это третий по численности населения город Киргизии (около 130 тысяч человек), среди которых русских примерно 3%.
Январь для юга Центральной Азии в этом году выдался на редкость суровым – доходило до -10 градусов. Для здешних мест это экстремально холодно. Поэтому первым «сюрпризом» был перемерзший водопровод. Джалал-Абад на 70% состоит из частных домов, и местным жителям пришлось пережить холодные январские дни в условиях такого «коммунального» ЧП.
Тем не менее, в Джалал-Абаде есть и многоэтажные постройки – по большей части советского времени. Однако, во многих таких домах отсутствуют батареи, и нет централизованной подачи горячей воды.
Где мне предстояло работать
Буквально на следующий день мне предстояло познакомиться со школой, где мне предстояло работать. Моя школа оказалась буквально в 2 километрах от границ города Джалал-Абада – в селе Сузак.
Сузак оказался довольно необычным населенным пунктом: село находится на приграничной с Узбекистаном территории, и практически полностью населено этническими узбеками (напомню, что юг Киргизии пережил в начале 2000-х конфликты на национальной почве).
Здание школы построено годах в шестидесятых. И, видимо, с тех пор ни разу не капитально не ремонтировалось. Парты и другая школьная мебель тоже выглядят заметно подуставшими.
В школе есть столовая, но все оборудование, посуда – со времен основания. Кормят только малышей из начальной школы. Остальные питаются как могут (либо плотно завтракают дома, либо бутербродами с собой).
Почти все девочки в классе носят специальные головные уборы – мусульманские хиджабы и одежду, закрывающую руки. Было немного жалко девчонок, которые даже на физкультуре были вынуждены бегать кросс в этом одеянии.
В каждом классе было 1-2 девочки которые были одеты в светские костюмы, в основном – киргизки. В моих классах были на 99% ребята из узбекских семей, говорящих, что естественно, на родном языке.
О том, как устроен учебный процесс
Школьные будни в Кыргызстане мало отличаются от классической советской школы: уроки, журналы, опросы, домашние задания, «классная работа» на доске… Школьная программа очень похожа на советско-российскую из 1990-х годов, по которой я сам и учился. Но особенно выделяется изучение языков.
Стоит сказать, что Кыргызстан одна из немногих стран Центральной Азии, где русский язык является по конституции официальным. Кыргызский – государственным. Т.е. предполагается, что граждане должны владеть русским и кыргызским языками. Соответственно, школьная программа предполагает изучение русского языка как родного, а не как иностранного. Русский язык как иностранный (РКИ) – это, можно сказать, отдельный предмет. РКИ изучают в соседнем Узбекистане, Таджикистане, Туркменистане, Монголии.
Мне предстояла необычная задача: учить узбекских детей, для которых русский язык не является родным, русскому языку и литературе по стандартной программе… Мне дали вести уроки в 8-х, 9-м и 11-м классе.
Мой первый урок начался в деревянной пристройке к школе, где я ощутил себя Дюйшеном из фильма «Первый учитель». В классе было градусов 10-12, на потолке одиноко горела тусклая лампочка. В углу потрескивал старенький обогреватель. На меня смотрело 40 пар любопытных глаз. Это был 8-й «З». Ребята ютились за старенькими партами по 3-4 человека, ежась от холода. Тем не менее любопытство, интерес к иностранцу им было крайне трудно скрыть.
Мы познакомились. И наконец, перешли к уроку. Писали небольшой диктант – мне было важно понять уровень знаний моих воспитанников.
Оказалось, что из 42 учеников шестеро неплохо владели русским языком (все окончили начальную школу в России), 20 человек – неплохо понимали то, что я говорю, и 16 человек – вообще ничего не понимали … А, это, на минуточку, уже 8 класс. Вариантов у меня не было, следующий урок я уже готовил с учётом этого.
Обучить ребят грамматике русского языка – это одна проблема, но ведь есть еще и русская литература…
Школьной библиотеки, можно сказать, не было вообще. Старенькие учебники литературы были лишь у 5-6 учеников. Поэтому, пришлось выкручиваться: мы учились художественной декламации, читали пьесы по ролям, смотрели и обсуждали экранизации литературных произведений, и даже разыгрывали различные сценки.
Но современный Кыргызстан – это не Советский Союз с единой программой обучения по всей стране. За последние 30 лет выросло целое поколение, воспитанное уже в религиозных традициях. Кроме того, национальная культура народов Центральной Азии, мягко скажем, несколько отличается от европейской. Это проявляется как в быту, так и в отношениях между людьми, и, естественно – отражается в школьной жизни.
Например, мне стоило большого труда объяснить одиннадцатиклассникам поведение Аксиньи в романе Михаила Шолохова «Тихий Дон», или страдания Анны Ахматовой по Николаю Гумилеву при живом муже Николе Пунине, или хулигане Сергее Есенине. Школьники очень живо интересовались именно фактами биографии наших великих. Декламация, даже художественная, местных ребят не очень заинтересовала, а вот ахматовское «С любимыми не расставайтесь…», положенное на музыку и прочитанное как рэп, вызвало живейший интерес у киргизских школяров… Я был поражен, как они вслушивались в каждую строчку в абсолютной тишине. Урок также закончился тихо. На перемене ко мне по очереди подошли почти все юноши, и попросили скинуть ссылку с этим треком.
Впоследствии, и я это считаю своим педагогическим успехом, я наблюдал, как мои выпускники цитируют Лермонтова, Пушкина, Есенина, Цветаеву в сторис Инстаграма (продукт компании Meta, признанной экстремистской и запрещенной на территории России).
Удивили меня и ученики восьмых классов. Я был приятно удивлен стремлением некоторых ребят к учёбе. Несколько моих учеников учились одновременно в обычной школе и медресе (мусульманское религиозно-просветительское и учебное заведение) и изучали одновременно несколько языков: русский, английский, арабский, кыргызский, турецкий, являясь носителями узбекского языка. Честно говоря, от напора некоторых ребят я даже уставал: «спросите меня», «проверьте меня», «дайте мне больше заданий», «хочу к доске» и т.д.
Про учителей
В моей школе работало около 50 педагогов. Для них учителя из России были в определенной мере экзотикой. Практически все женщины-учителя были, как и ученицы, одеты в мусульманские одежды, и относились к узбекскому большинству. Учительницы-кыргызки – в типичных нарядах российских учителей: костюмы, блузки, юбки и модные прически с макияжем. Были среди учителей и мужчины: физик, который закончил Томский политехнический институт, учитель астрономии, физруки и, один из самых ярких персонажей – директор школы. Директор мне запомнился тем, что на педсоветах одновременно мог говорить на 3 языках: узбекском, кыргызском и русском (иногда вставляя цитаты из классиков русской литературы).
Несмотря на то, что наша школа позиционировала себя как «русская», на русском языке обучения, услышать русскую речь, или прочитать надписи на русском языке – была большая редкость. Проще говоря, языковой среды в школе не было, и ее никто не стремился организовать. А ведь еще в 1990-е, и начале 2000-х в этой же школе работало большинство русских учителей. Впоследствии кто-то уехал, кто-то ушел на пенсию.
Особенно теплые отношения у меня сложились с учителями, юность которых пришлась на советский период. Они с удовольствием практиковали свой русский язык, сетовали, как они хорошо жили в 1970-е годы. «Мы ведь не всегда были такими. Это нас в последние годы нарядили в мусульманскую одежду. Раньше у нас были яркие крепдешиновые платья, а теперь вот так...», - сетовали учительницы мне на ушко.
На каждом педсовете директор распекал женскую часть педагогического коллектива: «Что вы нарядились в черные платки! Вы же в школе!». Однако, эти нотации не имели никакого действия…
Буквально через неделю моей педагогической практики в кыргызской школе со мной произошел забавный случай. Закончился шестой урок, я начал собираться домой. Вдруг в кабинет очень решительно зашла целая делегация разновозрастных женщин, они уселись за парты, закрыли за собой дверь.
Сперва я немного опешил. Подумал, может родители взбунтовались, не тому их детишек учу?! Но нет, все оказалось гораздо интересней. Это была делегация учителей. «Вот вы приехали детей учить, а как же мы, учителя?! Кто нас научит?», «Хотим разговорный клуб!», «Хотим изучать русский язык!». Далее пошли в ход дары – узбекские угощения: яблоки в карамели, плов и свежеиспеченная самса. Это было очень забавно и мило, честно говоря, даже растрогался, подступил комок к горлу… С того момента урывками между уроками я стал делиться опытом и с учителями: о том, как я готовлюсь к урокам, какие использую методики, литературу. И конечно стал больше говорить с учителями, приглашать на свои уроки.
И эта работа дала свои плоды. Одну из молодых учительниц я со своей коллегой подготовил к международному конкурсу, который проходил в Узбекистане. И нам удалось взять первый приз в одной из номинаций. Это стало большим событием для школы, большим событием для учительницы, которую мы подготовили.
Культпросвет от русских учителей
С самого начала я подружился со своей коллегой, учителем словесности из Санкт-Петербурга, которую зовут Юлия. Вместе мы провели литературную гостиную посвященную творчеству Михаила Лермонтова. Устроили настоящий бал, как в XIX веке. Ребятам очень понравилось, такого они раньше не виделись
Провели серию уроков про Масленице. Блинами местных ребят было сложно удивить. Мы с Юлией показали, как праздновали Масленицу в России в разное время: показали картины великих русских художников, которые запечатлели на своих полотнах масленичные гуляния. Попели вместе частушки, поводили хороводы.
Естественно, не могли обойти стороной и празднование Дня победы. Рассказали о том, чем помогала Советская Киргизия Красной Армии во время жесточайших боев под Москвой, Ленинградом, Сталинградом. Ведь, например, генерал Панфилов с 1920-х годов жил и работал в Туркестане, а позднее Советском Кыргызстане. Или, например, в Джалал-Абаде был один из госпиталей, где восстанавливали силы бойцы регулярной Красной Армии, а под городом Баткеном во время войны был в кратчайшие сроки построен завод по добыче ртути, которая была крайне необходима для военной промышленности всего Советского Союза. О том, что Кыргызстан снабжал фронт провизией и тканями. А еще стал пристанищем для беженцев, которые, спасаясь от бомбежек, приезжали в Центральную Азию в поисках крова.
В завершение нашей педагогической миссии, совместно с Новосибирским фондом сохранения и развития русского языка «Родное слово» мы провели большое мероприятие для всей Джалал-Абадской области: день русского языка, приуроченный ко дню рождения Александра Сергеевича Пушкина. В Джалал-Абаде в самом центре стоит бюст великому русскому поэту. Мы рассчитывали, что на нашу акцию придет 10-15 человек. Однако в этом событии приняло участие более 200 человек. У памятника Пушкину звучали стихи от школьников, студентов, простых жителей города. Пушкин декламировался на разных языках: русском, кыргызском, узбекском.
Сложно рассказать обо всех событиях, они происходили каждый день. Самое главное что было для меня: практически каждый день я испытывал кайф от реакции моих учеников. Я чувствовал, что принимаю активное участие в судьбе каждого из них, и это не высокие слова. Вот, недавно получил сообщение от одной из своих выпускниц:
— Здравствуйте, Сергей Александрович! Это я, Муслима. Если помните. Я поступила в Московский государственный университет. Хотела, чтобы вы знали… Спасибо вам за уроки!
Теперь я знаю, Муслима! И мне очень приятно, что я не зря проработал полгода в твоем родном Сузаке!
Первые дни в Киргизии
Мне предстояло работать на юге Кыргызстана в городе Джалал-Абад (это примерно 100 км от города Ош). Город расположен в Ферганской долине, среди живописных гор. Это третий по численности населения город Киргизии (около 130 тысяч человек), среди которых русских примерно 3%.
Январь для юга Центральной Азии в этом году выдался на редкость суровым – доходило до -10 градусов. Для здешних мест это экстремально холодно. Поэтому первым «сюрпризом» был перемерзший водопровод. Джалал-Абад на 70% состоит из частных домов, и местным жителям пришлось пережить холодные январские дни в условиях такого «коммунального» ЧП.
Тем не менее, в Джалал-Абаде есть и многоэтажные постройки – по большей части советского времени. Однако, во многих таких домах отсутствуют батареи, и нет централизованной подачи горячей воды.
Где мне предстояло работать
Буквально на следующий день мне предстояло познакомиться со школой, где мне предстояло работать. Моя школа оказалась буквально в 2 километрах от границ города Джалал-Абада – в селе Сузак.
Сузак оказался довольно необычным населенным пунктом: село находится на приграничной с Узбекистаном территории, и практически полностью населено этническими узбеками (напомню, что юг Киргизии пережил в начале 2000-х конфликты на национальной почве).
Здание школы построено годах в шестидесятых. И, видимо, с тех пор ни разу не капитально не ремонтировалось. Парты и другая школьная мебель тоже выглядят заметно подуставшими.
В школе есть столовая, но все оборудование, посуда – со времен основания. Кормят только малышей из начальной школы. Остальные питаются как могут (либо плотно завтракают дома, либо бутербродами с собой).
Почти все девочки в классе носят специальные головные уборы – мусульманские хиджабы и одежду, закрывающую руки. Было немного жалко девчонок, которые даже на физкультуре были вынуждены бегать кросс в этом одеянии.
В каждом классе было 1-2 девочки которые были одеты в светские костюмы, в основном – киргизки. В моих классах были на 99% ребята из узбекских семей, говорящих, что естественно, на родном языке.
О том, как устроен учебный процесс
Школьные будни в Кыргызстане мало отличаются от классической советской школы: уроки, журналы, опросы, домашние задания, «классная работа» на доске… Школьная программа очень похожа на советско-российскую из 1990-х годов, по которой я сам и учился. Но особенно выделяется изучение языков.
Стоит сказать, что Кыргызстан одна из немногих стран Центральной Азии, где русский язык является по конституции официальным. Кыргызский – государственным. Т.е. предполагается, что граждане должны владеть русским и кыргызским языками. Соответственно, школьная программа предполагает изучение русского языка как родного, а не как иностранного. Русский язык как иностранный (РКИ) – это, можно сказать, отдельный предмет. РКИ изучают в соседнем Узбекистане, Таджикистане, Туркменистане, Монголии.
Мне предстояла необычная задача: учить узбекских детей, для которых русский язык не является родным, русскому языку и литературе по стандартной программе… Мне дали вести уроки в 8-х, 9-м и 11-м классе.
Мой первый урок начался в деревянной пристройке к школе, где я ощутил себя Дюйшеном из фильма «Первый учитель». В классе было градусов 10-12, на потолке одиноко горела тусклая лампочка. В углу потрескивал старенький обогреватель. На меня смотрело 40 пар любопытных глаз. Это был 8-й «З». Ребята ютились за старенькими партами по 3-4 человека, ежась от холода. Тем не менее любопытство, интерес к иностранцу им было крайне трудно скрыть.
Мы познакомились. И наконец, перешли к уроку. Писали небольшой диктант – мне было важно понять уровень знаний моих воспитанников.
Оказалось, что из 42 учеников шестеро неплохо владели русским языком (все окончили начальную школу в России), 20 человек – неплохо понимали то, что я говорю, и 16 человек – вообще ничего не понимали … А, это, на минуточку, уже 8 класс. Вариантов у меня не было, следующий урок я уже готовил с учётом этого.
Обучить ребят грамматике русского языка – это одна проблема, но ведь есть еще и русская литература…
Школьной библиотеки, можно сказать, не было вообще. Старенькие учебники литературы были лишь у 5-6 учеников. Поэтому, пришлось выкручиваться: мы учились художественной декламации, читали пьесы по ролям, смотрели и обсуждали экранизации литературных произведений, и даже разыгрывали различные сценки.
Но современный Кыргызстан – это не Советский Союз с единой программой обучения по всей стране. За последние 30 лет выросло целое поколение, воспитанное уже в религиозных традициях. Кроме того, национальная культура народов Центральной Азии, мягко скажем, несколько отличается от европейской. Это проявляется как в быту, так и в отношениях между людьми, и, естественно – отражается в школьной жизни.
Например, мне стоило большого труда объяснить одиннадцатиклассникам поведение Аксиньи в романе Михаила Шолохова «Тихий Дон», или страдания Анны Ахматовой по Николаю Гумилеву при живом муже Николе Пунине, или хулигане Сергее Есенине. Школьники очень живо интересовались именно фактами биографии наших великих. Декламация, даже художественная, местных ребят не очень заинтересовала, а вот ахматовское «С любимыми не расставайтесь…», положенное на музыку и прочитанное как рэп, вызвало живейший интерес у киргизских школяров… Я был поражен, как они вслушивались в каждую строчку в абсолютной тишине. Урок также закончился тихо. На перемене ко мне по очереди подошли почти все юноши, и попросили скинуть ссылку с этим треком.
Впоследствии, и я это считаю своим педагогическим успехом, я наблюдал, как мои выпускники цитируют Лермонтова, Пушкина, Есенина, Цветаеву в сторис Инстаграма (продукт компании Meta, признанной экстремистской и запрещенной на территории России).
Удивили меня и ученики восьмых классов. Я был приятно удивлен стремлением некоторых ребят к учёбе. Несколько моих учеников учились одновременно в обычной школе и медресе (мусульманское религиозно-просветительское и учебное заведение) и изучали одновременно несколько языков: русский, английский, арабский, кыргызский, турецкий, являясь носителями узбекского языка. Честно говоря, от напора некоторых ребят я даже уставал: «спросите меня», «проверьте меня», «дайте мне больше заданий», «хочу к доске» и т.д.
Про учителей
В моей школе работало около 50 педагогов. Для них учителя из России были в определенной мере экзотикой. Практически все женщины-учителя были, как и ученицы, одеты в мусульманские одежды, и относились к узбекскому большинству. Учительницы-кыргызки – в типичных нарядах российских учителей: костюмы, блузки, юбки и модные прически с макияжем. Были среди учителей и мужчины: физик, который закончил Томский политехнический институт, учитель астрономии, физруки и, один из самых ярких персонажей – директор школы. Директор мне запомнился тем, что на педсоветах одновременно мог говорить на 3 языках: узбекском, кыргызском и русском (иногда вставляя цитаты из классиков русской литературы).
Несмотря на то, что наша школа позиционировала себя как «русская», на русском языке обучения, услышать русскую речь, или прочитать надписи на русском языке – была большая редкость. Проще говоря, языковой среды в школе не было, и ее никто не стремился организовать. А ведь еще в 1990-е, и начале 2000-х в этой же школе работало большинство русских учителей. Впоследствии кто-то уехал, кто-то ушел на пенсию.
Особенно теплые отношения у меня сложились с учителями, юность которых пришлась на советский период. Они с удовольствием практиковали свой русский язык, сетовали, как они хорошо жили в 1970-е годы. «Мы ведь не всегда были такими. Это нас в последние годы нарядили в мусульманскую одежду. Раньше у нас были яркие крепдешиновые платья, а теперь вот так...», - сетовали учительницы мне на ушко.
На каждом педсовете директор распекал женскую часть педагогического коллектива: «Что вы нарядились в черные платки! Вы же в школе!». Однако, эти нотации не имели никакого действия…
Буквально через неделю моей педагогической практики в кыргызской школе со мной произошел забавный случай. Закончился шестой урок, я начал собираться домой. Вдруг в кабинет очень решительно зашла целая делегация разновозрастных женщин, они уселись за парты, закрыли за собой дверь.
Сперва я немного опешил. Подумал, может родители взбунтовались, не тому их детишек учу?! Но нет, все оказалось гораздо интересней. Это была делегация учителей. «Вот вы приехали детей учить, а как же мы, учителя?! Кто нас научит?», «Хотим разговорный клуб!», «Хотим изучать русский язык!». Далее пошли в ход дары – узбекские угощения: яблоки в карамели, плов и свежеиспеченная самса. Это было очень забавно и мило, честно говоря, даже растрогался, подступил комок к горлу… С того момента урывками между уроками я стал делиться опытом и с учителями: о том, как я готовлюсь к урокам, какие использую методики, литературу. И конечно стал больше говорить с учителями, приглашать на свои уроки.
И эта работа дала свои плоды. Одну из молодых учительниц я со своей коллегой подготовил к международному конкурсу, который проходил в Узбекистане. И нам удалось взять первый приз в одной из номинаций. Это стало большим событием для школы, большим событием для учительницы, которую мы подготовили.
Культпросвет от русских учителей
С самого начала я подружился со своей коллегой, учителем словесности из Санкт-Петербурга, которую зовут Юлия. Вместе мы провели литературную гостиную посвященную творчеству Михаила Лермонтова. Устроили настоящий бал, как в XIX веке. Ребятам очень понравилось, такого они раньше не виделись
Провели серию уроков про Масленице. Блинами местных ребят было сложно удивить. Мы с Юлией показали, как праздновали Масленицу в России в разное время: показали картины великих русских художников, которые запечатлели на своих полотнах масленичные гуляния. Попели вместе частушки, поводили хороводы.
Естественно, не могли обойти стороной и празднование Дня победы. Рассказали о том, чем помогала Советская Киргизия Красной Армии во время жесточайших боев под Москвой, Ленинградом, Сталинградом. Ведь, например, генерал Панфилов с 1920-х годов жил и работал в Туркестане, а позднее Советском Кыргызстане. Или, например, в Джалал-Абаде был один из госпиталей, где восстанавливали силы бойцы регулярной Красной Армии, а под городом Баткеном во время войны был в кратчайшие сроки построен завод по добыче ртути, которая была крайне необходима для военной промышленности всего Советского Союза. О том, что Кыргызстан снабжал фронт провизией и тканями. А еще стал пристанищем для беженцев, которые, спасаясь от бомбежек, приезжали в Центральную Азию в поисках крова.
В завершение нашей педагогической миссии, совместно с Новосибирским фондом сохранения и развития русского языка «Родное слово» мы провели большое мероприятие для всей Джалал-Абадской области: день русского языка, приуроченный ко дню рождения Александра Сергеевича Пушкина. В Джалал-Абаде в самом центре стоит бюст великому русскому поэту. Мы рассчитывали, что на нашу акцию придет 10-15 человек. Однако в этом событии приняло участие более 200 человек. У памятника Пушкину звучали стихи от школьников, студентов, простых жителей города. Пушкин декламировался на разных языках: русском, кыргызском, узбекском.
Сложно рассказать обо всех событиях, они происходили каждый день. Самое главное что было для меня: практически каждый день я испытывал кайф от реакции моих учеников. Я чувствовал, что принимаю активное участие в судьбе каждого из них, и это не высокие слова. Вот, недавно получил сообщение от одной из своих выпускниц:
— Здравствуйте, Сергей Александрович! Это я, Муслима. Если помните. Я поступила в Московский государственный университет. Хотела, чтобы вы знали… Спасибо вам за уроки!
Теперь я знаю, Муслима! И мне очень приятно, что я не зря проработал полгода в твоем родном Сузаке!
источник >>>